Правила форума
Устали за день и хотите немного расслабиться и послушать какую-нибудь захватывающую историю? Или поделиться своей? Тогда милости просим вас на кухню к старине Рокфору - место всевозможных баек и рассказов, не связанных с м\с!
Простите за миниатюру - наболело)
…Elf June долго пробирался сквозь ветки причудливых радужных деревьев незнакомой страны, он потрогал их рукой – слабенький отблеск говорил о том, что когда-то вокруг разливался волшебный свет и дарил радость всем жителям сказочной страны, где оказался.
Он не узнавал прежних мест (однажды Elf June уже гулял в волшебном лесу мирка Gazero – раньше столько чудес и приключений происходило в нем) – все было тускло и грустные мелодии эхом раздавались в тишине. «Что же тут случилось?» - подумал он и приготовил объектив фотоаппарата, чтобы сфотографировать детали причудливых опушек, потом сравнить с теми, которые оставались от прошлого визита.
Но и тут ему не повезло – наступила темнота и лишь слабенький огонек мерцал в паутинке, покрывшей ветви дальних деревьев, на тонких ее ниточках дрожали снежинки, что тут было редкостью.
Он хотел было поймать огонек рукою, но тот улетел, дрожаще набросав лучиком на снег строки: «Когда-то тут было светло и тепло, но маленькие крылья души одного человечка, без которого волшебный лес Gazero опустел – теперь далеко…».
«Вот как бывает…» - подумал Elf June, глядя на исчезающие строки, и задумчиво продолжил бродить по снежным и чуть переливающимся долинам леса…
Недавняя беседа в Штабе как-то сама собой навеяла вот такой рассказ...
Крупный дородный мыш-писатель задумчиво почесал длинный ус, отхлебнул тёплый кофе из старенькой чашки с изображением прекрасной золотоволосой мышки и запустил печать на древнем принтере марки Flibrebrox. Принтер шипел, трещал, но рассказ печатал. Правда, для этого ему потребовалось минут десять, чтобы распечатать все двадцать страниц. В конце концов, распечатав последнюю страницу, он, сердито фыркнув,, заискрился и, мигнув лампочкой, выключился. Админ, усмехнувшись в усы, взял распечатанный рассказ, сложил его аккуратной стопочкой и, скрепив канцелярской скрепкой для надёжности, поднялся со стула.
В редакционном коридоре было тихо — все сотрудники ушли на обед. Мыш не спеша направился в самый дальний конец, где находился кабинет главного редактора. По стенам коридора были развешаны портреты выдающихся авторов, печатавшихся в этом знаменитом издательстве: дородный, лысеющий кот в строгом пиджаке, с торчащим из кармашка краешком носового платочка; щуплый низенький пришелец в жилетке, на чьём тонком носу, съехав почти к самому кончику, сидели изящные золотистые очки; хмурый пингвин в чёрно-белом смокинге, явно недовольный, что его фотографируют; весёлый лис в зелёной рубашке, на чьих тонких губах застыла саркастическая усмешка и многие другие. Недавно к ним добавился новый портрет — высокого и упитанного инопланетянина с отсвечивающей странным фиолетовым цветом кожей и весёлой улыбкой на большом пухлом лице. Дойдя до двери главреда, чей большой потрет висел в самом начале сей коридорной галереи, он в нерешительности остановился, потоптался на месте несколько секунд и несмело торкнул дверь. Заперто. Наклонившись, мыш вгляделся в надпись, видневшуюся на электронном сферическом замке и, хмыкнув, приклеил записку к двери, на которой уже имелось несколько аналогичных.
Главред сайта был занятой фурсоной, его практически невозможно было застать на месте. Он относился к той категории фурсон, которые “только что были, но уже вышли”: зайти на минутку на подведомственный ему сайт, беглым взглядом окинуть вверенное ему пространство и снова удалиться в известном только ему направлении — всё это было отличительной чертой таких людей. Их двери постоянно были обклеены разнообразными записками, лишь часть из которых касалась разных, срочных и не очень, дел. Остальные же представляли собой типичный образец творчества многочисленных гостей редакции, которые всё никак не могли застать главреда на месте, выражая это в своих записках на главредовской двери(а иногда и на самой двери), кто как умел. Но наиболее едкими были записки от самих работников сайтционной редакции: в них они выражали всё, что думали об авторах этих записок, упражняясь в собственном остроумии и находчивости, впрочем, те и сами от них не отставали, отвечая тем же, а в результате ком записок на двери главреда всё рос и рос... Иногда облепившие бедную дверь записки тёрли проходившие мимо уборщики или особо совестливые работники редакции, и когда его главредакторское величество, наконец, появлялось на вверенной ему территории, то вся дверь, за исключением 2-3 особо важных записок, была, как правило, девственно чиста.
Мыш-писатель вздохнул. Похоже, публикация рассказа временно откладывалась. Развернувшись, он неспешно пошёл к себе в кабинет. Вечерело. В редакционном коридоре зажглись первые несмелые лампочки. Войдя к себе, он включил старый закоптелый светильник в виде большой мерцающей птицы. Взглянув в окно, он увидел, что уже почти стемнело и, усмехнувшись, поставил на плиту пузатую кофеварку. Мыш был “совой”, но не в биологическом, конечно, смысле. Он любил творить именно вечером, а часто и ночью, если утром не нужно было рано вставить — в такие часы его обычно посещал “потный вал вдохновения”, по выражению одного классика, во время которого, по другому выражению того же классика, “волны” этого самого вдохновения “падали стремительным домкратом”... Кофе было готово. Плеснув себе в кружку бодрящий напиток, он плюхнулся на старый потёртый стул, заскрипевший под его весом, и взглянул на предмет своего вдохновения — висящий над столом большом портрет дружной звериной Команды. Когда-то он и сам состоял в ней, но обстоятельства сложились так, что ему пришлось уйти и заняться собственным делом. Мыш нашёл себя в писательстве, хоть это и не приносило особого дохода, но ему это было не важно, его больше увлекал сам процесс творчества, когда интересные идеи вдруг рождаются спонтанно или внезапно вдруг находит озарение и застоявшийся творческий кризис тут же проходит сам собой...
Где-то под чердаком раздавались приглушённые крики жившей там пары летучих мышей — там тоже творческий процесс был в разгаре. По коридорам редакции бесшумно прокатилось что-то большое и важное, хлопнула чья-то дверь и вновь всё стихло. Редакция издательства “Гайка и БуРРундуки” жила своей жизнью...
Si taayabuni waane Adanu, mambo yalio dumani(Не удивляйтесь, дети Людей, вещам, что происходят в этом мире)Поговорка суахили.
высокого и худого инопланетянина с отсвечивающей странным фиолетовым цветом кожей и весёлой улыбкой на большом пухлом лице
Хм... Сам высокий и худой, а лицо пухлое?
несмело торкнул дверь
Толкнул?
прокатилось что-то большое и важное
...или кто-то большой и важный.
Хотя Монти тут имел в виду его "Вредные советы".
Вот только ни Тихий, ни Гиротанк, ни Ник к нам не заглядывают. 
Поправил, "упитанный" 
. Я понимаю суть рассказа и пародию на охотников за приведениями, но все же...